Вопреки своему традиционному демоническому ореолу, кошка в качестве обличия дьявола в раннехристианскую пору фактически отсутствует; первый известный нам пример такого рода — в истории из «Жития св. Григория» Иоанна Диакона, где кот фигурирует в череде обличий, сменяемых демоном во сне монаха. Некий монах, «сотворив молитву, заснул» — и тут ему «явился демон в обличии кота и, напав на него, начал его рвать когтями. Отогнав его молитвой, он предался сну, но тут демон вдруг явился в обличий некого эфиопа, угрожающего копьем» и т. д. (Lib. IV, 89. Соl.234).
 
 

Формированию демонической репутации кота в эпоху Средневековья немало способствовало звуковое сходство его названия в европейских языках (Katze, cat, chat) с именованием приверженцев еретического движения катаров. В XIII в. в ходу была история о том, как св. Доминик, проповедовавший в 1206 г. в Лангедоке против катаров, изгнал из девяти еретичек дьявола в облике огромного, совершенно черного кота.
Эту историю передает и «Золотая легенда»: в момент изгнания Домиником дьявола из группы еретичек «из самой их середины выскочил ужасный кот, величиной с большую собаку, с огромными горящими глазами и длинным, широким и кровавым языком, свисающим до пупа. У него был короткий хвост, задранный кверху, так что виднелся его зад во всем его безобразии ... из которого исходил ужасный запах. Поносившись среди женщин взад-вперед... он исчез, оставив после себя жуткую вонь. И женщины возблагодарили Бога и были обращены в католическую веру» (Якоб Ворагинский. Золотая легенда: Житие св. Доминика).
Вера вякобы присущие кошке разнообразные демонические свойства коренится в средневековых представлениях о кошачьей физиологии, ярким примером которых служит глава «О коте» из грандиозного свода естественнонаучных знаний XII века — «Книги тонкостей различных естественных творений» Хильдегарды Бингенской:
 

«Кот скорее холоден, чем горяч, и притягивает к себе дурные жидкости (malos humores), и к воздушным духам не враждебен, как и они к нему, а также имеет некую естественную связь с жабой и змеей. В летние месяцы, когда жарко, кот остается сухим и холодным, но испытывает жажду и лижет [тут Хильдегарда вставляет немецкое слово — lecket] жаб или змей, поскольку их соками он восстанавливает свои соки и освежается, иначе же жить не сможет и погибнет: так и человек использует соль, чтобы было вкусней. И от сока, который кот от них принимает, он внутри становится ядовитым, так что ядовиты у него и мозг, и все тело. Из людей же доверяет лишь тому, кто его кормит. В то же время, когда он лижет жаб и змей, его тепло для человека вредоносно и ядовито. Когда же вынашивает котят, его тепло возбуждает человека к похоти; в другое же время его тепло здоровому человеку не вредит» (Lib. 7, Cар. XXVI. соl. 1330).
 
Хильдегарда в своем труде избегает теологического аллегоризирования, ограничиваясь чисто эмпирическими сведениями; однако уже состав этих сведений достаточно красноречиво свидетельствуете зловещих свойствах кошки. Позднее набор историй о своеобразии кошачьего естества пополняется. Боге (гл. 14) утверждает, что если натереть кошку травой, именуемой непета, кошка немедленно забеременеет без всякого посредства кота. Мозг кошки ведьмыиспользовали как яд (Боден, О демономанни ведьм, кн. III, гл. 2). В «Ликантропии» Нино говорится о ведьмах, делавших из глаз кошек мазь, позволяющую видеть демонов: видимо, предполагалось, что сама кошка видит демонов.
 
 

Легенды о ведьмах, способных принимать обличье кошки, развивают мотивы, присутствующие в более ранних текстах: превращение ведьмы в кошку — по сути дела вариация на тему дьявольских метаморфоз, прежде всего на темувышеупомянутого демона-кота. В трактате «О демономании ведьм» Бодена (кн. II, гл. 4) рассказывается, что ведьмы Вернона (процесс 1586 г.) собирались в старом замке в обличье кошек; четверо мужчин, решившихся провести там ночь,были атакованы огромным полчищем этих «кошек»; один из них был убит, остальные ранены, однако и сами они сумели уничтожить немало дьявольских существ, к которым с последним вздохом возвращался их подлинный женский облик. Кошку, как и ворона, дьявол может давать ведьмам как своего рода волшебного помощника (например, в деле о ведьмовстве в Элфдалене, Швеция, ок. 1670); в качестве такого ведьмовского помощника кошка имеет репутацию и прозвище «воровки»: ее можно послать украсть желаемый предмет, и она всегда легко сумеет это сделать.