Темный ангел
Дата регистрации : 2015-01-29
 |  Тема: Современный бурятский шаманизм Вт Июн 09, 2015 3:05 am | |
| Современный бурятский шаманизм
В.А. КЕТКОВИЧ
Фото автора
В 2002—2003 гг. Фонд этногеографических исследований работал над созданием учебного документального фильма «Республика Бурятия» из цикла «Географическая видеоэнциклопедия для высшей и средней школы». Приоритетным направлением съемок была современная этнография.
Республика уникальна с точки зрения разнообразия этносов и культур. Здесь можно встретить и традиционных таежных оленеводов эвенков, и «заново открытый» этнос сойотов, и староверов, и традиционный институт буддизма, представленный десятками дацанов и сотнями тысяч верующих. А с середины 80-х годов в Бурятии повсеместно возрождается шаманизм, исконная и древнейшая религия жителей этих мест.
Между тем съемки шаманских обрядов и ритуалов — дело очень деликатное. Еще в Москве, готовясь к съемкам, я узнал, что в Бурятии нередки случаи, когда шаманы попросту прогоняют со своих священнодействий корреспондентов с камерами, и для них не имеют значения ни деньги, ни что-либо иное. Так, в 2001 г. известный бурятский шаман отказал в съемке группе японских кинодокументалистов, хотя они и специально прибыли из Японии с очень дорогостоящей техникой по предварительной договоренности. Просто в последний момент самоуверенное поведение японского режиссера не понравилось шаману — и всё, никакие уговоры не возымели эффекта. Пришлось группе удалиться, несолоно хлебавши. В соответствии с представлениями шаманов, во время камлания (священнодействия) к месту обряда собираются духи, которых раздражает фото- и видеоаппаратура, к тому же присутствие на обряде посторонних лиц отвлекает и самого шамана, и заказчиков ритуала. Да и раньше посторонние лица на обряды, как правило, не допускались; шаманы стремятся максимально следовать традициям предков.
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]
Зная обо всем этом, я решил обратиться к помощи ученыхэтнографов. Поскольку наш проект осуществляется при поддержке Русского географического общества и Института этнологии и антропологии РАН, я обратился в Бурятский научный центр, где я встретился с Любовью Лупсановной Абаевой. Замечательный этнограф, знающая лично многих бурятских шаманов, Любовь Лупсановна дала мне ценную информацию не только о том, где можно разыскать современных деревенских шаманов, но и подсказала, как строить с ними отношения. «К каждому нужен индивидуальный подход! Сумеешь понравиться шаману — допустит на церемонию, не сумеешь — лучше не настаивай».
С такими напутствиями наша съемочная группа и отбыла в направлении Тункинского района Бурятии, на самый юг, где возвышаются хребты Саянских гор и в деревнях жители решают свои проблемы, обращаясь за помощью к настоящим деревенским шаманам. В Тункинском районе мы остановились в поселке Аршан, знаменитом своими целебными минеральными источниками. Большую помощь в работе нам оказала Роза Александровна Фомкинова, директор Аршанского межрегионального лицея. Видимо, добрые пожелания этнографа и кипучая энергия директора лицея оказали свое влияние на ход вещей. В Аршане нам сопутствовала удача. На следующий же день после приезда мы с Розой Александровной отправились познакомиться с Василием Цыреновичем Распутиным, сильным деревенским шаманом, слава о котором идет далеко за пределами Тункинского района. И, о чудо! Придя к дому Василия, мы обнаружили там приготовления к церемонии жертвоприношения барана. Выслушав нас и узнав, что мы снимаем учебное документальное кино, Василий разрешил нам присутствовать на церемонии и снимать. От себя он добавил: «Видно, духи благоволят вам. Давно я не проводил этого обряда, и надо же вам было прийти прямо к его началу!»
Обряд жертвоприношения барана оказался одним из самых серьезных в бурятской шаманской практике. В нашем случае его заказали родители для своего сына Буянто, который работал в Минфине Бурятии, на эту церемонию они вместе с родственниками прибыли из Улан-Удэ. Смысл ритуала состоял в том, что шаман Распутин призывал могущественного духа нижнего мира Эрлик-хана и просил его «забыть», «оставить в покое» сына заказчиков обряда, взяв вместо него в качестве жертвы барана. Эрлик-хан — грозный властелин преисподней, и любое «внимание», которое он оказывает человеку, чревато для последнего проблемами — от неудач на работе и в личной жизни до смертельного исхода. Таким образом, принося Эрлик-хану в жертву барана, родители заботились о благополучии своего отпрыска, желали ему долгих и счастливых лет жизни. Естественно, посредником между Эрлик-ханом и семьей, приносящей жертву, выступал шаман, поскольку грозный дух не услышит простых смертных и не примет от них жертву. По мере разворачивания ритуального действа я стал понимать, что имею дело, действительно, с чем-то совершенно необыкновенным.
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]
Для начала Василий, в обычной одежде, вместе с родственниками Буянто и помощниками разделал жертвенного барана. Баран, кстати говоря, прибыл вместе с семьей — заказчицей ритуала из Улан-Удэ. Все действо проходило рядом с домом Василия Распутина, на специальном ритуальном месте. Несмотря на близость к дому место располагалось фактически в лесу — дом находится на окраине деревни. Помимо кострища и многочисленных разноцветных ленточек, обвязанных вокруг двух деревьев, на капище возвышалась огромная гора пустых бутылок — водка используется в бурятской шаманской практике в большинстве обрядов в качестве напитка, изменяющего состояние сознания. Шкуру барана вместе с головой установили на специальной палке недалеко от жертвенного костра, мясо сварили в двух больших котлах.
Вместе с мясом варилась и кровяная колбаса — в кишки засунули нарубленные сердце и печень, все это залили кровью. Шаманские ритуалы, как правило, сочетаются с обильной едой — только в редких случаях мясо сжигается на костре, обычно оно употребляется в пищу после завершения мистерии. Разделка туши проходила на полиэтилене — ни одна капля крови этого барана не должна была упасть на землю до совершения жертвоприношения. Сваренное мясо отделили от костей и оставили в котлах вместе с колбасой, кости же разложили на жертвенном костре, соблюдая анатомию барана — к позвоночнику приставили ребра, задние и передние ноги. Теперь все было готово. Баран, представленный на костре в виде костей, а рядом и в виде шкуры и головы был готов к переходу в царство Эрлик-хана. Считается, что бараны, которых предназначают в жертву, в момент заклания не испытывают волнения и страха; как пояснила мне впоследствии Надежда Ананьевна Степанова, председатель Ассоциации шаманов Бурятии, душа животных, избранных для жертвы, покидает тело до момента физического убийства, поэтому бараны не вырываются и спокойно дожидаются своей участи.
Тем временем родственники нарядили березку — молодое деревце приносится и укрепляется в земле рядом с костром, а затем наряжается разноцветными ленточками. Такая березка — обязательный атрибут жертвоприношения, она символизирует связь всех миров. Под березкой расставили тарелку со сластями, молоко и хлеб. Василий Распутин ушел в дом и вернулся в костюме черного шамана. Сам он причисляет себя именно к черным шаманам не потому, что он совершает черные дела, а потому, что молится черному господину — владыке подземелья черному Эрлик-хану. Костюм этот представлял собой бурятский традиционный халат черного цвета, черную же бурятскую коническую шапку, черные штаны и сапоги. На груди Василия ярко светилось бронзовое зеркало — толи. В руках он держал шаманский бубен, за пояс халата был воткнут кнут. Вид его в полном облачении был впечатляющим, даже устрашал. Перед самым началом обряда Василий накинул на шкуру барана черную косынку.
Родственники Буянто забегали и выстроились в линию напротив жертвенного костра. Сам Буянто встал справа от родителей, напротив шамана. Помощники подожгли костер с костями барана. Василий ударил в бубен и стал призывать Эрлик-хана. Он гортанно и громко распевал молитвы, в которых то и дело упоминалось слово «Эрлик». Все присутствующие благоговейно молчали. Неожиданно подул ветер — в соответствии с представлениями бурят это означает, что духи узнали о камлании и начали собираться вокруг. Интересно, что пантеон духов в бурятском шаманизме очень многочислен, даже камлая Эрлику, Василий призывал духов-покровителей места, леса, своих духов-помощников. Наконец, по мере того как разгорался костер, Распутин вступил в контакт с самим Эрлик-ханом.
Он отложил бубен, прикрыл глаза и, продолжая читать молитвы, стал совершать жертвоприношение — сначала брызгал водкой, затем стал кидать в сторону леса куски вареной баранины, потом брызгал молоком, угощал Эрлик-хана сластями... Под конец ритуала, когда кости барана сгорели, в костер бросили палку с головой и шкурой, а вскорости и березку с разноцветными ленточками. В этот момент родственники и сам Буянто также совершали положенные обрядом действия — повторяли за Василием часть молитвенных слов, перебирали в руках хлеб и конфеты. Наконец костер догорел, шаман сказал последние молитвы. Напряжение постепенно спадало. Василий выглядел уставшим, как будто он выполнял физическую работу. Все собравшиеся перекочевали к импровизированному столу — прямо на земле была расстелена клеенка, на ней разложены вареное мясо и колбаса из котлов, нарезанный хлеб. Употребление в пищу продуктов, участвовавших в жертвоприношении, связывает заказчиков ритуала с духами, как бы закрепляет договор. Распутин объявил, что ритуал прошел успешно и что Буянто будет сопутствовать удача как в работе, так и в личной жизни. Где-то через час, когда родственники, поблагодарив Василия, уехали обратно в Улан-Удэ, шаман согласился на короткое интервью. Он подчеркнул, что его бабушка принадлежала к древнему монгольскому шаманскому роду (большинство современных бурятских шаманов принадлежат к древним шаманским родам). Василий рассказал о смысле и магической силе некоторых атрибутов, используемых им при камлании. Так, бубен он сравнил с конем, на котором он во время транса спустился в подземное царство для призывания Эрлик-хана, кнут служил ему неким подобием оружия, медное зеркало толи обеспечивало ему защиту во время шаманского путешествия.
Подъехав к дому деда Данило, мы заметили у ворот две черные «Волги» с синими номерами — оказалось, шаман консультировал работников отдела внутренних дел. Это лишний раз подтвердило, сколь глубоко пустил корни шаманизм. Заинтригованные, мы решили подождать. И тут к воротам подъехала «Тойота» с иркутскими номерами — в ней оказались три барышни, каждая из них шла к деду со своими вопросами. Пока мы ожидали приема, разговорились. Дед Данило известен не только в Бурятии, но и в соседних регионах. Все три девушки, прибывшие к шаману, оказались русскими. Мы попросили у них разрешения снять материал об их походе к деду Даниле, и они, подумав, согласились. Впоследствии их согласие помогло нам договориться с самим шаманом. Проводив гостей, дед Данило пригласил нас войти.
Само камлание, да и место его проведения существенно отличались от предыдущего обряда. Дед Данило камлал в небольшой пристройке прямо во дворе своего дома. Девушек он принимал по очереди. Каждая из вошедших сначала делала шаману подношения — конфеты или печенье, несколько сторублевых купюр. После этого девушка садилась напротив шамана и задавала волнующий ее вопрос. Дед Данило включал запись буддийской мантры «Ом Мане Падме Хум» (на стенах его приемного кабинета были в основном буддийские изображения; это показывает, как переплелись в республике эти две религии) и начинал призывать духов. При этом он обращался к Белой Маре, персонажу из буддийского пантеона. Само камлание напоминало гадание. По ходу гадания дед Данило задавал каждой из девушек сопутствующие вопросы, при этом часто угадывая сокровенные тайны и личные проблемы. В конце сеанса деревенский шаман произносил доброе пожелание, говорил, что все будет хорошо, планы реализуются, а мечты осуществятся, и просил каждую из девушек взять с собой по горсточке зерен из специальной чаши, что стояла на рабочем столе. Зернышки эти девушки тщательно прятали на себе и выходили от деда Данило просветленные и успокоенные. Шаман решал как деловые, так и личные вопросы — от советов типа «открывать — не открывать новый ресторан» до проблем в личной жизни: одна девушка спросила деда, где же ее суженый. Мне показалось, что наряду с шаманскими технологиями дедушка хорошо разбирался в психологии, это следовало из умных и конкретных вопросов, которые он задавал по ходу гадания.
Потом сели за стол к шаману и мы с оператором. Говорить с дедом было очень интересно, в целом он верно угадал ряд наших рабочих и семейных дел и указал пути решения. Получить в конце камлания от деда Данило хорошие пожелания и по горсточке зерен было очень приятно. Выходя из домика, мы увидели на улице очередь — у деда был приемный день и жители Хорбят и соседних деревень стояли, ожидая решения своих бытовых неурядиц и вопросов. Так мы познакомились еще с одним видом бурятского деревенского шаманизма.
Следующая история также связана с деревенским шаманизмом, и ключевую роль в ней играет Надежда Ананьевна Степанова, верховная шаманка Бурятии и председатель Ассоциации шаманов этой республики. Связаться с Надеждой Ананьевной посоветовала все та же Любовь Абаева, благодаря ее рекомендациям Степанова серьезно отнеслась к нашей просьбе разрешить съемки камлания и обещала взять нас с собой на выезд в район. Однако перед этим мы вместе с Надеждой приняли участие во всеобщем празднике шаманов Бурятии — тайлагане, посвященном эжину (божеству) водной стихии. Сам обряд жертвоприношения духу Байкала описан Ольгой Шаглановой в журнале «Восточная коллекция» (№ 3(6) за лето 2001 г.) в рубрике «Этнографические этюды».
Летом 2003 г. обряд жертвоприношения духам водной стихии проходил в устье Селенги, недалеко от того места, где она впадает в Байкал. Тогда шаманы, собравшиеся со всех концов Бурятии, молили духов водной стихии о нераспространении эпидемии атипичной пневмонии в Бурятии и в России вообще, а также о прекращении эпидемии во всем мире: легкие человека относятся к компетенции духов водной стихии, а значит, воспаление легких может лечиться жертвоприношением этим духам.
И смотрите — с августа 2003 г. началось постепенное отступление эпидемии. Во время этого ритуала в полной мере проявились организаторские таланты Надежды Степановой. Она одна собрала всех городских шаманов Улан-Удэ — входящих в ассоциацию и частных практиков, организовала автобус и приобрела двух баранов для жертвоприношения. Во время жертвоприношения духам воды шаманы не надевали яркой одежды и не пользовались бубнами — духи воды, объяснила Надежда Степанова, любят тишину и покой.
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]
Н.А. Степанова известна не только в Бурятии и соседних районах и областях, но и на Западе. Она регулярно выезжает в Европу, где проводит лекции по шаманизму для студентов университетов. А в Италии даже существует шаманский центр, руководимый ею и построенный на деньги одного влиятельного итальянца, излеченного Степановой от болезни, против которой оказалась бессильной традиционная медицина. Надежда Ананьевна оказалась очень приятной в общении, интеллигентной и доброй женщиной. Меня поразили ее сверхъестественные способности. Степанова сказала мне, что я один ребенок в семье, что мой отец работает в области науки, мама в прошлом — экономист и что четыре года назад в моей жизни произошло событие, изменившее ее ход. Я вынужден был согласиться со всеми заявлениями Надежды и с волнением почувствовал, что эта женщина, без всякого сомнения, по праву является верховной шаманкой Республики Бурятия.
Между тем пришло время отправляться в село Кульский Станок, или Улан-Одон, что находится в Хоринском районе республики Бурятия. Надежда Степанова была приглашена туда провести несколько шаманских обрядов для жителей села.
Поскольку Кульский Станок находится примерно в 150 километрах от Улан-Удэ, Надежда Степанова поехала туда сразу на несколько дней. Таким образом, она могла провести несколько ритуалов в разных семьях. Обряды, которые проводила Степанова в Кульском Станке, имели общее название родовые (Уугаа Хундылхэ). По ходу сакрального действия Степанова угощала подношениями предков семей, вызывала их духов, а также просила духов предков о благополучии для членов семей, заказавших обряды. По завершении основных обрядов (мы присутствовали на двух, в различных семьях) Надежда Ананьевна проводила также ритуалы на скотном дворе — подношения духам, покровителям животного мира, и ритуал — подношение духу огня (домашнего очага). В одной из семей, проведя моления духу очага, Степанова брызнула водкой на стену кухни — и на стене обозначились фигуры трех лошадей. Стоит ли говорить, что члены семьи радостно восприняли это событие. Оно означало, что вскоре домашняя конюшня пополнится новыми лошадьми. Обряд Монгло Дилхэ (духам — покровителям скотного двора) проходил на самом дворе, и во время его проведения животные не издавали звуков, казалось чувствуя присутствие потусторонних сил. Но первым и основным обрядом в обеих семьях, где мы присутствовали, был обряд Уугаа Хундылхэ.
Начался он с традицоннной установки молодой березки прямо на участке рядом с домом. Степанова вместе с членами семейств украшала березку, привязывая к ней ленточки, закрученные бересты, куда клали масло, различные сакральные предметы. В конце концов березка стала напоминать новогоднюю елку. Затем все члены семейств садились на специально принесенные лавки, выводили жертвенного барана. В этот момент Надежда переодевалась в шаманский костюм. На этот раз, в отличие от церемонии в устье Селенги, костюм был красочным и нарядным. Из специальных предметов камлания шаманка привезла с собой бубен.
Когда баран был разделан, его варили, отделяли мясо от костей и укладывали кости на жертвенный костер, воссоздавая скелет барана. Интересно, что голову животного на этот раз варили отдельно, в доме, и потом выносили к костру, довершая воссоздание барана. Часть кишок была сложена в специальное ведро. Собственно ритуал начинался с разжигания жертвенного костра. Степанова била в бубен и начинала распевать молитвы, призывающие духов. В обоих случаях в этот момент ни с того ни с сего поднимался тревожный порывистый ветер. В ходе камлания шаманка перечисляла поименно всех членов семей, пользуясь специальной бумажкой — списком. Затем, когда духи спускались ко двору, Степанова надевала специальный шаманский головной убор. Это была шапка, к которой были привязаны черные косички, полностью закрывающие жрице лицо — считается, что в момент контакта с духами лицо шамана должно быть закрыто. В таком одеянии Надежда обходила по очереди каждого члена семьи (в обоих случаях родственников собиралось примерно по двадцать человек) и благословляла их прикосновением руки и березовой веточкой. По завершении благословения Степанова приносила жертву, брызгая молоком, и подходила к каждому с ведром, из которого торчал кусочек кишки. При этом она двигала ведро из стороны в сторону и кончик кишки болтался. Молодые члены семейств старались схватить кишку зубами — считается, что тот, кто ухватит, будет ловким и сильным, а значит, принесет семье много пользы. Эта небольшая часть обряда вызывала всеобщее веселье и дружный смех — действительно, наблюдать за этим процессом было занятно и смешно. В конце ритуала, когда костер полыхал вовсю, в него клали украшенную березку. После этого ритуал шел по нисходящей. Вновь дул порывистый ветер. Степанова снимала шапку-маску и садилась к столу отдыхать. По завершении обряда все присутствующие садились за обеденный стол. Обстановка во время застолья была радостной и оживленной — судя по порывам ветра и по тому, как хорошо горели костры, духи в обоих случаях приняли жертвы, а значит, в этих семьях на какое-то время установится спокойная и благополучная жизнь.
Двадцать дней, проведенных в Бурятии за съемками современных шаманских обрядов, пролетели незаметно. Очевидно, духи благоволили нашей съемочной группе — нам удалось отснять разнообразный и интересный материал. Главным выводом из этой поездки стало то, что в Бурятии действительно происходит полноценное возрождение шаманизма. Он не конфликтует с буддизмом и христианством — двумя другими основными религиями Бурятии, и является для народа подлинным возвращением к своим традициям и корням. |
|
