Успешный маг – это воин, закаленный в многочисленных и суровых битвах. И серьезной проблемой для любого воина является интеграция бинера сражения: с одной стороны, он должен быть непримиримым и бескомпромиссным, а с другой – текучим и понимающим.

Мир мага – одновременно черно-бел и многокрасочен. И без понимания этой двойственности маг превратится либо в солдата, способного лишь к линейным действиям, либо – в юродивого, управляемого внешними силами.

Ключевое различение, которое необходимо для гармоничной интеграции этого бинера – это различение действий и деятелей. Не путать отношение к действиям с отношением к исполнителю этих действий – вот важное умение, помогающее достичь трезвого взгляда на происходящее.

Маг непримирим тогда, когда на его пути встречается потребление одного существа – другим, использование, мешающее развитию и проявлению сознания. Маг максимально терпим и толерантен тогда, когда речь идет о чужой свободе, чужом выборе, чужом пути.



Маг никогда не решает за других, никогда не принуждает никого ни к какому выбору, но, в то же время, он и не допускает, чтобы решали за него, чтобы его выбор был не свободен, а реакции – ограниченны. Единственное ограничение, которое принимает маг – это ограничение любви, которое, на самом деле, и не есть ограничение, но, наоборот – увеличение свободы.

Маг четко понимает, что его главные враги – не вовне, они – внутри него самого. И к этим врагам маг совершенно непримирим и бескомпромиссен. Он никогда не идет на сговор со своими паразитами и не капитулирует перед хищниками.

В то же время, маг не берет на себя роль судьи по отношению к чужим битвам. Ведь даже маг, видящий течение энергий, никогда не может адекватно оценить значимость той или иной битвы, протекающей в чужом сознании. Тем не менее, маг всегда активно помогает любому развивающемуся сознанию, в той мере, в которой эта помощь не ограничивает чужую свободу и не влияет на чужой выбор.

Даже тогда, когда для развитого сознания, ощущающего всеединство мироздания, по большому счету, не бывает чужой боли или чужих битв, для него должна оставаться абсолютная ценность чужой свободы, поскольку индивидуальность проявления является не менее важным условием его успешности, чем его единство.

Общественное мироустройство подразумевает ограничение свободы одного существа – свободой другого, однако поиск и установление этих рамок всегда богаты многочисленными дестракторами. Что считать ущемлением свободы? Как установить рамки дозволенного? Развернувшаяся в последнее время охота на ведьм в виде – «защиты чувств верующих», запрета «пропаганды гомосексуализма» и прочих средневековых кошмаров – типичный пример таких массовых дестракторов. Вопросы, на которые нужно для себя ответить – очень просты: чего стоят «чувства верующих», которые может уязвить плакат или граффити? действительно ли ценна такая вера?, или как можно «пропагандировать», или, наоборот – запретить то, что генетически заложено и кармически оправдано? Очевидно, что гармонией здесь и не пахнет.

Однако для мага, находящегося, фактически, вне общества, ключевой ценностью является уважение к чужой жизни и к чужим путям. Он понимает, что его собственную свободу невозможно ограничить без его согласия.

И это уважение – не вопрос морали или воспитания. Это – вопрос эффективной стратегии.

Невозможно достичь свободы для себя, лишая свободы других.

Невозможно достичь силы и света, погружая других во мрак.

И нет худшего поражения и большей опасности для мага, чем перейти из состояния жертвы – в состояние хищника и паразита.